Темная игра смерти. Том 2 - Страница 99

Когда ее впустили, она положила мальчика на старинный диван в гостиной, пропахшей плесенью. Вокруг них собралась вся «семья» Мелани Фуллер, напоминавшая амбулаторных трупов: умственно отсталый великан, которого старуха называла Калли; мужчина пониже и потемнее, который, хотя и был отцом Джастина, даже не взглянул на него; две женщины в грязных сестринских униформах. Лицо одной из них было покрыто густым слоем небрежно наложенной косметики, так что она напоминала слепую клоунессу. И еще одна женщина в разорванной полосатой блузке и неправильно застегнутой набивной юбке. Гостиную освещала единственная шипящая свеча, которую принес Марвин. В правой руке бывший главарь банды держал нож.

Но Натали Престон это не заботило. Кровь ее бурлила, сердце колотилось с бешеной скоростью, она ощущала себя другим человеком, индивидуальность которого она впитывала в течение последних недель и месяцев, и рвалась в бой. Все-таки это было лучше, чем постоянное ожидание, страх и бегство.

– Мелани, – проговорила она надменно, старательно подражая тягучей интонации Нины. – Вот твоя игрушка. И не вздумай еще когда-нибудь сделать это.

Громила по имени Калли подался вперед и уставился на Джастина:

– Он мертв?

– Нет, моя дорогая, он жив. А мог бы быть мертв, как и ты. О чем ты вообще думаешь, Мелани?

Калли пробормотал что-то, будто сомневался, действительно ли цветная девица посланница Нины. Натали рассмеялась:

– Тебя смущает, что я использую эту чернокожую? Или ты ревнуешь? Насколько я помню, Баррет Крамер тебя тоже не очень-то привлекала. А кто из моих помощников тебе вообще нравился, моя дорогая?

– Докажи, что это ты! – раскрыла рот сестра с клоунской косметикой.

Натали резко развернулась на каблуках.

– Пошла ты к черту, Мелани! – закричала она так, что сестра невольно отступила на шаг. – Выбери, через кого ты будешь говорить со мной, и хватит притворяться! Я устала от всего этого. Похоже, ты окончательно забыла, что такое гостеприимство. Если ты попытаешься еще раз овладеть моей посланницей, я убью всех твоих пешек, а потом приду за тобой. Мои силы неизмеримо выросли с тех пор, как ты убила меня, моя дорогая. Ты никогда не могла сравниться со мной в своей Способности, а теперь можешь и не пытаться. Поняла, Мелани? – выкрикнула Натали прямо в лицо сестре, на щеке которой виднелся след от помады. Сестра снова попятилась.

Натали повернулась, обвела взглядом восковые лица и опустилась в кресло рядом с чайным столиком.

– Мелани, Мелани, почему все должно быть так? Я простила тебя, дорогая, за то, что ты убила меня. Знаешь ли ты, как больно умирать? Можешь ли ты представить себе, как тяжело сосредоточиться с этим куском свинца в голове, который ты выпустила из своего древнего револьвера? Уж если я тебе это прощаю, как ты можешь быть настолько глупой, чтобы из-за старых счетов подвергать опасности Вилли, себя и всех нас? Забудем прошлое, моя милая, или, клянусь богом, мне придется продолжить игру без тебя.

Не считая Джастина, в комнате было пятеро человек. Натали догадывалась, что наверху со старухой может быть кто-то еще, не говоря уже о доме Ходжесов. Когда она умолкла, все пятеро явственно подались назад. Марвин наткнулся на высокий деревянный буфет, и на полках зазвенели тарелки и изящные статуэтки.

Натали встала, сделала три шага и заглянула в глаза сестры-клоунессы.

– Мелани, посмотри на меня. – Это прозвучало как приказ. – Ты узнаешь меня?

Измазанные губы сестры зашевелились.

– Я… я… мне трудно… Натали кивнула:

– После всех этих лет тебе все еще трудно узнать меня? Неужели ты настолько поглощена собой, Мелани, что не понимаешь, какая нам всем грозит опасность?

– Вилли… – выдавила из себя сестра-клоунесса.

– Ах, Вилли! – воскликнула Натали. – Наш дорогой друг! Ты в самом деле думаешь, что у Вилли хватит ума на это, Мелани? Или изощренности? Или ты полагаешь, он поступит с тобой так же, как с тем художником в отеле «Империал» в Вене?

Сестра затрясла головой, с ресниц ее потекла тушь. Тени на веки были наложены так густо, что придавали ее лицу вид черепа.

Натали склонилась еще ближе и зашептала в ее накрашенную щеку:

– Мелани, если я убила своего собственного отца, неужели ты думаешь, что-нибудь помешает мне убить тебя, если ты еще раз встанешь на моем пути?

Казалось, время в этом доме остановилось. Натали словно стояла в окружении небрежно одетых, сломанных манекенов. Сестра-клоунесса моргнула, и накладные ресницы, отклеившись, повисли на веках.

– Нина, ты никогда не говорила мне этого… Натали сделала шаг назад и с изумлением ощутила, что ее собственные щеки мокры от слез.

– Я никогда никому не говорила, – прошептала она, понимая, что очень рискует, если Нина Дрейтон все же рассказала своей подружке Мелани о том, что доверила доктору Ласки. – Я разозлилась на него. Он в тот момент ждал троллейбус… – Она подняла глаза и посмотрела в пустое лицо сестры. – Мелани, я хочу видеть тебя.

Разрисованное лицо задергалось.

– Это невозможно, Нина, мне не по себе. Я…

– Нет, возможно! – крикнула Натали. – Если мы собираемся продолжать это дело вместе… если мы хотим восстановить доверие между нами… я должна убедиться в том, что ты здесь, живая.

Все присутствующие, кроме Натали и мальчика, продолжавшего лежать без сознания, в унисон закачали головами.

– Мне не по себе… – произнесли одновременно пять уст.

– До свидания, Мелани. – Натали повернулась к выходу.

Сестра догнала ее и схватила за руку, прежде чем она вышла на улицу.